Анализ стихотворения А. А. Блока «Осенняя воля»

Тема родины у Блока приобретает мощное звучание к концу его творчества, однако стихи о родине встречаются и в самых первых его сборниках («Ante lucem», «Распутья»). Стихотворение 1905 года «Осенняя воля», включенное поэтом во второй том его стихов, стоит в преддверии цикла «Родина» (1907-1916), целиком написанного о чувствах поэта к России.
Уже первая строка «Осенней воли» отсылает читателя к русской поэтической традиции размышлений о месте человека в природе, о его чувствах к ней: это парафраз строки Лермонтова «Выхожу один я на дорогу». Переклички с этим лермонтовским стихотворением мы встречаем и дальше в «Осенней воле»: появляется тема одиночества, пустыни (герой оказывается один в безлюдном пустынном пространстве), дороги (у Лермонтова герой выходит «на дорогу», у Блока — «на путь знакомый»), песни (герой Лермонтова хочет «день и ночь» слушать «сладкий голос», поющий про любовь, герой Блока — «голос Руси пьяной», он слышит «нищего, распевающего псалмы», поет «про свою удачу»).
Есть желание слиться навек с природой, противопоставленное смерти: у Лермонтова герой хочет «забыться и заснуть! Но не тем холодным сном могилы…», а так, чтобы рядом
…вечно зеленея,
Темный дуб склонялся и шумел.
Блоковский герой хочет навсегда соединиться с нею и не может этого не сделать:
Приюти ты в далях необъятных!
Как и жить и плакать без тебя!
В обоих стихотворениях герой сначала созерцает и описывает природу, потом обращается к своим чувствам и желаниям. Говоря о себе, герои обоих стихотворений переходят на просторечие: «Жду ль чего? Жалею ли о чем?» (Лермонтов), «Запою ли про свою удачу, Как я молодость сгубил в хмелю…» (Блок).
Однако у этих двух стихотворений есть очень важное различие: если у Лермонтова описывается какая-то абстрактная земля, «пустыня», которая «внемлет Богу», на которой лежит некий божественный отпечаток, и этой землей можно только восхищаться, противопоставляя себя ей (Лермонтов использует нарочито разные стили, когда говорит о земле и о герое), и «искать свободы и покоя» в ней, то у Блока желанная земля — это его родина, его родная земля — Русь — и родная природа, которую можно просто любить.
Какой же предстает Русь в «Осенней воле»? В этой родине нет никаких элементов современной Блоку действительности: в ней почти нет людей (только одинокий «нищий, распевающий псалмы» и «много нас — свободных, юных, статных», которые умирают без любви к родине — в финале стихотворения), нет города, фабрик, рабочих, бедняков, блудниц — того, о чем Блок писал в предыдущих своих стихах. То есть родина в этом стихотворении — это некий универсум, где возможен контакт любящей души с природой. Здесь нет даже Бога — только герой и «дали необъятные». Однако родина в «Осенней воле» — это не только простор. В стихотворении есть детали, показывающие «страны родимой нищету»: пустынный путь, «желтой глины скудные пласты», нищий, «мокрые долы». Создается скудный, однообразный пейзаж, рождающий только уныние и грусть. Это чувство в своем восприятии родины Блок считает очень важным, неотъемлемым от образа родины: не случайно рядом стоят строки «Над печалью нив твоих заплачу» и «Твой простор навеки полюблю», слова «жить» и «плакать» в последней строке стихотворения. Тем не менее на этом тусклом фоне есть яркие пятна, выделенные цветом и эмоциями, интонацией: есть красный цвет «густых рябин в проезжих селах» во втором четверостишии, в третьем герою «призывно машет» узорный, «цветной рукав», а рядом «пляшет И звенит, звенит, в кустах пропав», его веселье.
На этом причудливом фоне стихотворения ярче проступают и черты родины, и взаимоотношения героя с нею. Герой видит, что его родина — земля нищая, сирая, пьяная; и просторечие, которым герой заговорил о себе, нужно затем, чтобы показать не бездну между нею и собой, а близость и сходство с ней: его песня перекликается с песнями родины, его «молодость в хмелю» — с «пьяной Русью», отдыхом «под крышей кабака». Описание родины наполнено множеством конкретных деталей: «битый камень», «упругие кусты», «густые рябины в проезжих селах», кабак, «нищий, распевающий псалмы»; появляются реальные черты русской жизни: бедность, кабак, тюрьма, песни, пьянство. Это напоминает нам строки из стихотворения Лермонтова «Родина»:
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужиков.
Сходство строк лермонтовской «Родины» и блоковской «Осенней воли» очевидно: герой видит и любит в родине природу и отдельные стороны русской жизни: сельский быт, пьяных мужиков, песни, дорогу. Однако есть и отличие: Блок не только не поэтизирует простую русскую жизнь, но и не описывает ее так подробно, как Лермонтов, у него почти совсем нет людей. Зато в приметах этой жизни у Блока проявляются удаль, разбой, которых нет у Лермонтова: «разгулялась осень в мокрых долах», герой «молодость сгубил в хмелю». Появляется и «окно тюрьмы», которая немыслима в лермонтовской «Родине».
Герои обоих стихотворений описывают русскую жизнь, как они ее видят и чувствуют. Однако если герой Лермонтова — лишь созерцатель, который эту жизнь «встречает по сторонам», скача по дороге и «взором медленным пронзая ночи тень», то герой Блока сам участвует в этой жизни, отправляется, как «каменным путем влекомые» нищие и странники, в путь, погружается в эту жизнь.
Эти два стихотворения объединяет и тема странности любви героя к родине. Но любовь эта разная. Лермонтовский герой говорит о своей любви как о не поддающейся никакому разумному истолкованию («Не победит ее рассудок мой»). Он отказывается от любви и уважения к России как к стране, славной своими воинскими победами, к Руси с ее «темной старины заветными преданьями» и испытывает нелогичную, непонятную привязанность к простой, незаметной жизни в русских деревнях.
Герою Блока, наоборот, именно родина может дать покой и ясность. Он не в силах противиться желанию уйти в эти «дали необъятные» и не знает, как жить без них («Как и жить и плакать без тебя!»). Родина ему близка, и слиться с нею значит для него соединиться с чем-то родным и давно любимым. Однако он осознает, что путь этот гибелен, — недаром в стихотворении так ясно присутствует тема смерти: это не только люди, которые «умирают, не любя», но и герой, умирающий в любви (о своем пути к родине он говорит: «И земля да будет мне легка!», а так обычно говорят об умерших — «Да будет земля ему пухом!»).
В желании героя соединиться с родиной есть некоторое противоречие: он ищет покоя, приюта, любви, а устремляется в «дали необъятные», которые как раз «приютить» не могут. Однако герой осознает все это и свое обращение к родине воспринимает как сознательный выбор (не случайно в названии стихотворения присутствует слово «воля»):
Нет, иду я в путь никем не званый…
Итак, нарочито следуя в своем стихотворении традициям русской поэзии, Блок создает совсем новую Русь и спектр чувств к ней. Их причудливое, парадоксальное сплетение лежит в основе построения этого стихотворения. Неясность, «непрозрачность» его смысла подчеркивает странную любовь героя к родине (вспомним, что стихотворение Лермонтова, где говорится о «странном», не поддающемся логике чувстве, имеет очень четкую и логичную композицию, герой уже в первых строках стихотворения прописывает, что он любит в родине, а что — нет). «Осенняя воля» начинается с описания тусклой природы, которая так дорога герою, несмотря на ее скудость и сирость. Второе четверостишие раздвигает план стихотворения за рамки конкретного пейзажа, появляются «кладбища земли». Во втором и третьем четверостишиях добавляются яркие пятна, разнообразящие этот унылый пейзаж. И герой отправляется в путь за «узорным, цветным рукавом», неизвестно чьим. Желание приблизиться к этому яркому пятну перерастает в желание слиться с природой, появляется сильное интимное чувство и ощущение неотделимости от природы в финале стихотворения.
Все стихотворение написано пятистопным хореем — размером, традиционно использующимся в русской поэзии для размышлений на философские темы. Выделяется одна строка в последнем четверостишии, написанная трехстопным хореем, — «Умирает, не любя». Так дополнительно подчеркивается эта «странная любовь» к родине, соединяющая жизнь и смерть, радость и плач.
Очем же это стихотворение? О той сокровенной любви к родине, логически необъяснимой, которая привязывает героя к родине, заставляет любить ее земной любовью и одновременно мечтать раствориться в ее далях, чтобы сохранить полноту своих чувств к ней.