Две Катерины (по пьесе А. Н. Островского «Гроза» и очерку Н. С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда»)

Любовь, как одна из сильнейших увлекающих человека
Во все крайности больше, чем всякая другая страсть, может
Служить пробным камнем нравственности.
В. Г. Белинский
Во второй половине XIX века в художественной литературе становится очень актуальной тема судьбы русской женщины. К этой теме обращались величайшие русские писатели, в их числе был Л. Н. Толстой. В «Анне Карениной» он открыл общие закономерности в судьбах многих женщин дворянского класса и объединил эти закономерности в образе главной героини. К этой теме обращались и И. А. Гончаров, и Н. А. Некрасов, и Ф. М. Достоевский. А Н. Островский и Н. С. Лесков не были исключениями, они тоже затронули эту проблему, но каждый по-своему увидел ее. Прежде всего хочется отметить, что Лесков писал «Леди Макбет…» в полемике с Островским. Но в героинях обоих произведений есть не только различия, но и общие черты. О них я и хочу поговорить.
Обе Катерины — и Островского, и Лескова — предстают перед нами как два начала в женском характере, не привязанные к эпохе, а вечные, непреходящие.
В этих произведениях мы видим двух героинь с одинаковым именем Катерина, что значит «вечно чистая». Одной из них, к Катерине Кабановой, это имя очень подходит: она наивная, чистая и непорочная. Островский изобразил ее как человека, не приемлющего того мира, в котором она живет. Неприятие мира неподвластно ей, оно исходит из самого ее сердца. Добролюбов назвал этот мир «темным царством», а Катерину «лучом света» в нем. Страшным фигурам «темного царства» Островский противопоставил образ женщины с пылким и чистым сердцем. Катерина влюбляется в человека, отнюдь не достойного той большой любви, которой переполнено ее сердце. В ней борются чувство любви и чувство долга. Но сознание собственной греховности для нее невыносимо, «все сердце изорвалось» от постоянной внутренней борьбы, и Катерина, не видя другого выхода, бросается в Волгу.
Героиня очерка Лескова совсем другая. Ее сложно назвать чистой и непорочной. Конечно, когда мы в первый раз знакомимся с Катериной Измайловой, мы считаем ее не типичной для России той поры, случайной, особенно учитывая то, что Лесков дает указание на шекспировскую трагедию. И, может быть, нам сначала кажется, что такой сюжет достоин уголовной хроники больше, чем беллетристики, тяготеющей к обобщениям. Да, удивительно: русская женщина, воспетая и возведенная на пьедестал Пушкиным, Тургеневым, Некрасовым, и вдруг… убийца! И только внимательно присмотревшись к Измайловой, можно заметить, что и она, подобно Катерине Островского, протестует против душащего ее патриархального уклада. Лесков попытался создать не русский вариант шекспировской злодейки, а образ сильной женщины, «заблудившейся» в «темном царстве».
В обоих произведениях угадывается реальный мир русской провинции середины XIX века. Сходство некоторых деталей позволяет нам увидеть принципиальное различие двух героинь, живущих в похожих условиях. Обе Катерины — купчихи, в их семьях — достаток. Обе родились в патриархальном мире, в «темном царстве», но детство и отрочество их прошло под знаком «простоты и свободы». «…Я жила…точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла,… работать не принуждала; что хочу бывало, то и делаю…» — говорит Катерина Кабанова о своей жизни в девушках. У Катерины Измайловой тоже «характер был пылкий, и, живя девушкой в бедности, она привыкла к простоте и свободе…» Но, имея полную свободу действий, как по-разному распоряжались они ею! «Обсыпать через калитку прохожего молодца подсолнечною лузгою…» — вот чего хотелось Катерине Львовне. Совсем иного требовала душа Катерины Кабановой: «И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду…, из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облака, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют…» Сравнивая двух героинь, мы замечаем, что духовный мир Катерины Кабановой несоизмеримо богаче.
Обе героини вышли замуж без любви и очарованности. «Нет, как не любить! Мне жалко его очень!»- говорит Кабанова о Тихоне. Но ведь жалость — не любовь. А душа Катерины переполнена любовью, ее надо кому-то отдать, да некому. Ведь у нее даже детей нет.
Судьба Катерины Львовны похожа: «Выдали ее замуж за… купца Измайлова…не по любви или какому влечению, а так, потому что Измайлов к ней присватался…» Но если героине Островского было жаль мужа и хотя бы какое-то чувство связывало их, то Катерина Львовна не испытывала к мужу никаких чувств, а замуж вышла из-за бедности. Детей у Измайловой тоже не было и, по-видимому, не по ее вине.
Обе героини, будучи от природы пылкими и страстными натурами, не могут мириться с домостроевскими порядками. Две Катерины похожи еще и тем, что по полюбили, будучи уже замужем. И любят они своих избранников до самозабвения. Судьбой им был уготован похожий конец — гибель в водах Волги.
Но у этих двух литературных героинь много различий. Так Катерина Кабанова представлена Островским как героиня высокая, даже трагическая, в то время как Катерина Измайлова является героиней социально-бытовой драмы. В «Грозе» контекст образа — это народная песня, ширь и красота Волги, неоглядных волжских далей, певучая народная речь. А у Лескова Катерина живет в купеческом доме за высоким забором, «затиснутая» в вещи, но не страдает от тоски, а «смертно скучает». Это различие обозначено в экспозиции каждого из произведений. Если в «Грозе» Островский раскрывает нам образ Катерины в ее проникновенном монологе «Отчего люди не летают», где сразу угадывается тема грядущих страданий, духовного плена, в который заточена душа Катерины, жаждущая раскрепоститься во имя простора, любви и красоты, то у Лескова все иначе. Он описывает быт Измайловой: «…житье Катерины Львовны было самое скучное…Походит…по пустым комнатам, начнет зевать со скуки и полезет по лесенке в свою супружескую опочивальню…Тут тоже посидит…- опять та же русская скука, скука купеческого дома, от которой весело, говорят, даже удавиться…» Скука — определяющее состояние души Катерины Львовны, ее как будто не разбудили от какого-то сна.
Для Катерины Кабановой жизнь без любви немыслима. Она как будто весь мир любит и говорит об этом сначала Варваре («Я сама тебя до смерти люблю…»), а потом Тихону: «Да неужели же ты разлюбил меня? Тиша, голубчик, кабы ты остался либо взял меня с собой, как бы я тебя любила, как бы я тебя голубила, моего милого». «Любовь чахнет под принуждением; самая ее сущность — свобода; она несовместима с повиновением, с ревностию или страхом; она там наиболее чиста, совершенна и безгранична, где ее приверженцы живут в доверии, в равенстве и отсутствии условности», — сказал Шелли. То же происходит и с Катериной, любовь не приносит ей счастья, если она и пыталась полюбить Тихона, то ее чувство зачахло под принуждением. В душе Катерины идет борьба. Она сама осознает, какой страшный грех совершает, и изменяя мужу, и бросаясь в Волгу: «Ты знаешь ли: ведь мне не замолить этого греха… Теперь мне умереть вдруг захотелось…»
Изображая любовь Катерины Измаиловой и Сергея автор использует такой прием, как снижение. После отравления свекра они встречаются в саду, на фоне изумительного лирического пейзажа, но, послушав их разговор, невозможно представить, что так говорят влюбленные: «А ты сох по мне, Сережа? Как же не сох…Как же ты сох? Расскажи мне про это…» Кроме того, ни одна сцена свидания не обходится без упоминания животных, что тоже «работает» на снижение. Но, несмотря на это, мы все равно понимаем, что Катерина Львовна любит Сергея, любит по-своему, как говорится, как умеет.
Именно в любви раскрывается характер героинь. Катерина Львовна проявляет напористость, жадность до любовных утех; она устраняет любые препятствия, стоящие на пути к ее любви. Такой уж характер у Катерины Измайловой: она устраняет преграды во имя вожделения и жестоко мстит за измену. «Сережечка» становится для нее выше всех, даже выше Бога, и такое поклонение ему приводит к полному забвению своей собственной личности, она встает на путь саморазрушения.
Практически полной ее противоположностью в проявлениях чувства является героиня «Грозы». Любовь открывает нам в Катерине поэтичность, робость, целомудрие героини. Катерина полностью отдается своей любви, хотя сознает свою вину перед мужем и перед всем миром, свой грех, предчувствует наказание и боится его. В ее душе бушует буря, гроза.
Несмотря на «незаконность», Катерина своим подвигом любви утверждает высоту любовного чувства. Она показывает нам, насколько высока женская душа, которая взяла на себя расплату за грех, но соединила мечту детства о воле и людях-птицах с поступком, за который нельзя в нее бросить камень. Один из критиков того времени назвал ее «женским Гамлетом из купеческого быта».
Любовь Катерины Измаиловой на всем протяжении произведения сопровождается преступлениями. Такая любовь обнажат «темные желания» хищницы, которая противопоставляет простору чистого чувства рабство любви. К поступкам Катерины Львовны читатели относятся по-разному. Одни считают, что на алтарь любви Катерина Измаилова принесла все, даже собственную жизнь. Другие говорят о том, что Лесков очень чутко почувствовал, какая «бездна» сокрыта в некоторых людях, какой зверь там дремлет. И, что самое удивительное, будит этого зверя не корысть и не подлость, и даже не стечение обстоятельств или ошибка, а самое что ни на есть естественное чувство — любовь, забирающая всю душу.
Островский не мог прямо показать свое отношение к Катерине, но он поставил рядом с ней Варвару, живущую по закону «лишь бы все шито да крыто было», и таким образом сумел показать, что Катерина действительно «вечно чистая» и у нее «горячее сердце». Лесков сам обозначил свое отношение к героине, написав в начале произведения: «Иной раз в наших местах задаются такие характеры, что, как бы много лет ни прошло со встречи с ними, о некоторых из них никогда не вспомнишь без душевного трепета». Если Катерина Кабанова «прежде всего поражает нас своею противоположностью всяким самодурным началам» (Н. Добролюбов), то лесковская героиня как раз и становится воплощением этих начал, доказательством того, что «темное царство» не только делает людей своими жертвами, но и развращает самих жертв, заставляя их уподобиться мучителям.
Сурикова К., 10 кл. гимназия № 405, Санкт-Петербург