Краткое содержание Тропик Рака Миллер Г

Тропик Рака

Опытным полем, на котором развертывается парадоксальное и противоречивое течение одной человеческой жизни — жизни неимущего американца в Париже рубежа 1920-1930-х гг., — становится, по существу, вся охваченная смертельным кризисом западная цивилизация XX столетия.

С Генри, героем книги, мы впервые сталкиваемся в дешевых меблирашках на Монпарнасе на исходе второго года его жизни в Европе, куда его привело непреодолимое отвращение к регламентированно-деловому, проникнутому духом бескрылого практицизма и наживы образу жизни соотечественников. Не сумев прижиться в мелкобуржуазном кругу бруклинских иммигрантов, из семьи которых он родом, «Джо» (как называют его иные из теперешних приятелей) стал добровольным изгоем из своего погрязшего в материальных заботах отечества. С Америкой его связывает лишь память о вернувшейся на родину бывшей жене Моне да постоянная мысль о денежном переводе из-за океана, который вот-вот должен прийти на его имя. До поры делящий крышу с перебивающимся случайными приработками литератором-эмигрантом Борисом, он постоянно одержим мыслью о том, как добыть денег на пропитание, и еще — спорадически накатывающими приступами эротического влечения, от времени до времени утоляемого с помощью жриц древнейшей профессии, которыми кишат улицы и переулки богемных кварталов французской столицы.

Герой-повествователь — типичное «перекати-поле»; из бесчисленных житейских передряг, складывающихся в цепь осколков-фрагментов, его неизменно выручает интуитивный здравый смысл и приправленная порядочной дозой цинизма неистребимая тяга к жизни. Он ничуть не лукавит, признаваясь самому себе: «Я здоров. Неизлечимо здоров. Ни печалей, ни сожалений. Ни прошлого, ни будущего. Для меня довольно и настоящего».

Париж, «точно огромный заразный больной, разбросавшийся на постели Красивые улицы выглядят не так отвратительно только потому, что из них выкачан гной». Но Генри/Джо обитает в естественном для него окружении шлюх, сутенеров, обитателей борделей, авантюристов всех мастей… Он с легкостью вписывается в жизнь парижского «дна», во всей его натуралистической неприглядности. Но мощное духовное начало, тяга к творчеству парадоксально сосуществуют в натуре Генри/Джо с инстинктивным гласом утробы, превращая шокирующий физиологичностью деталей рассказ о теневой стороне бытия в феерическую полифонию возвышенного и земного.

Презирающий отечество как образцовую цитадель вульгарной буржуазности, не питающий ни малейших иллюзий относительно перспектив всей современной цивилизации, он движим честолюбивым стремлением создать книгу — «затяжное оскорбление, плевок в морду Искусству, пинок под зад Богу, Человеку, Судьбе, Времени, Любви, Красоте…» — и в процессе этого на каждом шагу сталкивается с неизбывной прочностью накопленной человечеством за века Культуры. И Спутники, к которым прибивает Генри/Джо полуголодное существование, — тщетно взыскующие признания литераторы Карл, Борис, Ван Норден, драматург Сильвестр, живописцы Крюгер, Марк Свифт и другие — так или иначе оказываются перед лицом этой дилеммы.

В хаосе пораженного раковой опухолью отчуждения существования неисчислимого множества одиночек, когда единственным прибежищем персонажа оказываются парижские улицы, каждое случайное столкновение — с товарищем по несчастью, собутыльником или проституткой — способно развернуться в «хэппенинг» с непредсказуемыми последствиями. Изгнанный с «Виллы Боргезе» в связи с появлением экономки Эльзы Генри/Джо находит кров и стол в доме драматурга Сильвестра и его подруги Тани; затем обретает пристанище в доме промышляющего торговлей жемчугом индуса; неожиданно получает место корректора в американской газете, которое спустя несколько месяцев по прихоти случая теряет; потом, пресытившись обществом своего помешанного на сексе приятеля Ван Нордена и его вечно пьяной сожительницы Маши (по слухам — русской княгини), на некоторое время становится преподавателем английского в лицее в Дижоне, чтобы в конце концов весною следующего года снова оказаться без гроша в кармане на парижских улицах, в еще более глубокой убежденности в том, что мир катится в тартарары, что он — не более чем «серая пустыня, ковер из стали и цемента», в котором, однако, находится место для нетленной красоты церкви Сакре-Кер, неизъяснимой магии полотен Матисса («…так ошеломляет торжествующий цвет подлинной жизни»), поэзии Уитмена («Уитмен был поэтом Тела и поэтом Души. Первым и последним поэтом. Сегодня его уже почти невозможно расшифровать, он как памятник, испещренный иероглифами, ключ к которым утерян»). Находится место и царственному хороводу вечной природы, окрашивающей в неповторимые тона городские ландшафты Парижа, и торжествующему над катаклизмами времени величавому течению Сены: «Тут, где эта река так плавно несет свои воды между холмами, лежит земля с таким богатейшим прошлым, что, как бы далеко назад ни забегала твоя мысль, эта земля всегда была и всегда на ней был человек».

Стряхнувший, как ему кажется, с себя гнетущее ярмо принадлежности к зиждущейся на неправедных основах буржуазной цивилизации Генри/Джо не ведает путей и возможностей разрешить противоречие между охваченным лихорадкой энтропии обществом и вечной природой, между бескрылым существованием погрязших в мелочной суете современников и вновь и вновь воспаряющим над унылым горизонтом повседневности духом творчества. Однако в страстной исповедальности растянувшейся на множество томов автобиографии Г. Миллера (за «Тропиком Рака» последовали «Черная весна» (1936) и «Тропик Козерога» (1939), затем вторая романная трилогия и полтора десятка эссеистических книг) запечатлелись столь существенные приметы и особенности человеческого удела в нашем бурном и драматичном веке, что у эксцентричного американца, стоявшего у истоков авангардистских исканий литературы современного Запада, и сегодня немало учеников и последователей. И еще больше — читателей.

Вариант 2

В основу произведения, в котором описывается течение одной человеческой жизни бедного американца, живущего в Париже в 20-е 30-е годы двадцатого столетия вложена вся охваченная экономическим кризисом того времени западная цивилизация.

С главным персонажем книги, читатель сталкивается впервые в дешевых квартирах на Монпарнасе, на втором году его проживания в Европе. Сюда его привело отвращение к практицизму и жажде наживы его соотечественников. Не сумев влиться в мелкобуржуазный круг бруклинских иммигрантов, Генри решает перебраться в Европу, в поисках своего счастья. С Америкой его связывала только память о вернувшейся на родину жене, и постоянная мысли о денежном переводе, который каждый месяц Генри ждет от своей жены. В Европе он делит жилплощадь с таким же неудачником — литератором Борисом. Генри постоянно думает о том, где можно раздобыть денег для безбедного существования, но так и не может найти выхода из сложившейся ситуации. Постепенно Джо, как его здесь называют, скатывается до самых низов общества, находя здесь утешение в удовлетворении своих эротических желаний, пользуясь, время от времени, услугами жриц любви.

Герой романа, является типичным человеком баз жизненных целей, которого выручает из разнообразных передряг его цинизм и интуитивный здравый смысл. Он живет в окружении проституток, авантюристов и сутенеров, которых полным полно на улицах Парижа.

Генри легко вписался в самое дно парижской жизни. Но Джо не является обычным бедолагой, каких в это время было полно на улицах. Его духовное начало и тяга к жизни выделяют Генри из всех, подобных обитателей трущоб. Рассказывая о своей жизни, он дает читателю понять ту шокирующую физиологичность деталей с теневой стороной бытия, которая превращается в феерию возвышенного и земного.

Генри презирает свою Родину, как показатель вульгарной буржуазии, которая не питает никаких иллюзий по отношению к перспективам современной цивилизации. Джо стремится написать свою книгу, и на каждом шагу встречается с людьми которые, как и он ведут полуголодное существование. Все его друзья, которые ищут признания в мире литературы, оказываются перед лицом безысходности этого бытия.

Генри оказывается в хаосе, который поражен раковой опухолью отчуждения. В его мире нет единства. Он оказывается обреченным на одинокое существование в Париже, где каждое знакомство с различными людьми способно развернуться непредсказуемым финалом. Его прогоняют с «Виллы Боргезе» с появлением новой экономки Эльзы. Затем он находит жилье в доме драматурга Сильвестра и его девушки Тани. После этого он снова переезжает в дом продавца жемчуга, индуса. Неожиданно получает работу в одной американской газете, которую через несколько месяцев теряет. Потом Генри переезжает в Дижон, где становится учителем английского языка в лицее. В итоге он снова оказывается на улицах Парижа без гроша в кармане.