Мотив бренности человека перед лицом вечности природы развивается во многих стихотворениях поэта. Таковы, например, «Снежные горы», «Успокоение», «Над виноградными холмами…», «Яркий снег сиял в долине…» и другие. Особенно отчетливо этот мотив выражен в заключительной строфе стихотворения «В небе тают облака…»: «Чудный день! Пройдут века
— Так же будут, в вечном строе,
— Течь и искриться река
— И поля дышать на зное».
Антитезу вечности мироздания и эфемерности человеческой жизни поэт иногда осмысливает глубже. Он противопоставляет природе уже не отдельную личность, но весь человеческий род и даже всю историю человечества. Поэтому он нередко оценивает человеческую историю в топах философского пессимизма. Таковы стихотворения «Через ливонские я проезжал поля…» (1830) и в особенности «От жизни той, что бушевала здесь…»
В этом, одном из последних своих произведений, Тютчев приходит к мысли, что жизнь целых народов с их историей и культурой, в сравнении с могучей и вечной жизнью природы, оказывается чем-то ничтожным, не оставляющим после себя заметных и значительных следов. Там, где происходили большие исторические события, давно стоят лишь курганы, и дубы красуются на них.
— Природа знать не знает о былом,
— Ей чужды наши призрачные годы,
— И перед ней мы смутно сознаем
— Себя самих — лишь грезою природы
Из такого трагического взгляда поэта на жизнь человечества, связанного с пренебрежением Тютчева к проблемам исторического развития, вытекает его противоречивая оценка индивидуального сознания человека. С одной стороны, поэт ценит это сознание очень высоко. Он признает величие крупнейших общественно-исторических событий и высоко ставит человеческую мысль, способную понять и оценить это величие. Так, в раннем стихотворении «Цицерон», написанном по поводу французской революции 1830 г., Тютчев символически утверждает всемирно-историческое значение таких событий. Лирически изображая римского оратора Цицерона, поэт видит в нем гражданина, сожалеющего о том, что в своей жизни он застал уже упадок цивилизации, с которой он связывает свои идеалы. И поэт возражает своему герою:
— Так! но, прощаясь-с римской славой,
— С Капитолийской высоты,
— Во всем величье видел ты
— Закат звезды, ее кровавой!
Цицерон стал современником и свидетелем великого исторического момента, зрителем «высоких зрелищ»; как бы заживо заслужившим «бессмертье». «Счастлив, кто посетил сей мир — В его минуты роковые…» — эта основная мысль стихотворения как будто полна исторического оптимизма. Но она вступает в глубокое противоречие с другими размышлениями поэта о развитии человеческой личности, о значении ее сознания. Так» в позднем стихотворении «Певучесть есть в морских волнах…» (1865). Тютчев утверждает, что человек в своем умственном развитии. давно трагически оторвался от жизни природы, что он со своей сложной душевной жизнью, со своими стремлениями к призрачной «свободе», оказывается чуждым природе в ее естественном, стихийном, внутреннем единстве. Поэт романтически восхищается гармонией сил природы:
— Певучесть есть в морских волнах,
— Гармония в стихийных спорах,
— И стройный мусикийский шорох
— Струится в зыбких камышах
Оптимистическое признание величия исторических событий, выраженных в раннем стихотворении, находится в явном разладе с пессимистическим утверждением одиночества человечества перед лицом мироздания. Последняя мысль более характерна для поэта. Она вытекает из всего его миропонимания. Увлекаясь общим, философским осмыслением взаимоотношений человека и природы, поэт не проявляет интереса к отношениям в частной жизни людей.
(2 оценок, среднее: 5,00 из 5)Сочинение по литературе на тему: Мотив бренности человека перед лицом вечности природы в стихотворениях Тютчева
Мотив бренности человека перед лицом вечности природы в стихотворениях Тютчева