Несколько статей и писем Гоголя о поэзии и русской литературе

Несколько статей писем книги Гоголь посвятил поэзии, русской литературе. Это — статьи » О лиризме наших поэтов», «Предметы для лирического поэта в нынешнее время», » В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность?» Но всем им предшествует короткая статья » О том, что такое слово», в которой Гоголь пишет о необходимости бережного отношения со словом, выражает здесь Евангельское понимание его. В Евангелии Христос сказал: «Глаголю же вам, яко всяко слово праздное, еже аще рекут человецы, воздадут о нем слово в день судный». Гоголь применяет эти слова по отношению к писателю и в предостережении пишет:»
Обращаться со словом нужно честно. Оно есть высший подарок Бога человеку. Беда произносить его писателю в те поры, когда он находится под влиянием страстных увлечений ‹…›, словом — в те поры, когда не пришла еще стройность его собственная душа…» (т.6, с.2О-21). И, далее:»Опасно шутить писателю со словом. Слово гнило да не исходит из уст ваших!» (т.6, с.21). Последняя фраза — точная цитата из Послания к Ефессянам Св. ап. Павла (Еф.4, 29).
Гоголь в статье говорит о высоком назначении писателя и поэта, о высокой ответственности его пред Богом и перед людьми, потому что его дело связано со словом! (Беда, если о предметах святых и возвышенных станет раздаваться гнилое слово….» (т.6, с.21).
В статье писатель рассуждает о том, какой строгий суд ожидает писателя за сказанные им слова — » Поэт на поприще слова должен быть так же безукоризнен, как и всякий другой на своем поприще. (т.6,с. 19). Таким судом судил себя и сам Гоголь. Подтверждение тому — уничтоженный второй том «Мертвых душ», резкая оценка собственного творчества — » не мое дело поучать проповедью. Искусство и без того уже поученье». Такое же серьезное и глубокое отношение к литературе мы встречаем в его письмах.
Письмо «О лиризме наших поэтов» обращено к В. А. Жуковскому. В нем автор отмечает высокий лиризм, присущий русским поэтам: » В лиризме наших поэтов есть что-то такое, чего нет у поэтов других наций, именно — что-то близкое к библийскому, — то высшее состояние лиризма, которое чуждо движений страстных и есть твердый возлет в свете разума, верховное торжество духовной трезвости».(т.6, с.37). Далее, он расскрывает особенности этого лиризма: » «Этот лиризм уже ни к чему не может возноситься, как только к одному, верховному источнику своему — Богу. Он суров, он пуглив, он не любит многословия, ему приторно все, что ни есть на земле, если только он не видит на нем напечатления Божьего.»(т.6, с.37).
В статье «В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность» Гоголь указывает источники этого лиризма: » Еще тайна для многих этот необыкновенный лиризм — рождение верховной трезвости ума, — который исходит от наших церковных песней и канонов». (т.6,с.164). А в настоящем письме пишет о двух предметах, вызывающих этот близкий к библейскому лиризм — это Россия и любовь к царю. В письме Гоголь расскрывает высокое значение монарха — » что такое монарх вообще, как Божий помазанник, обязанный стремить вверенный ему народ к тому свету, в котором обитает Бог…» (т.6, c.42). Поддержкой его мыслям звучат слова Пушкина, помещенные в письме:» Зачем нужно, — говорил он, чтобы один из нас стал выше всех и даже выше самого закона? Затем, что закон — дерево: в законе слышит человек что-то жесткое и небратское. С одним буквальным исполнителем закона недалеко уйдешь: нарушить же или не исполнить его никто не должен: для этого-то и нужна высшая личность, умягчающая закон, которая может явиться людям только в одной полномощной власти» (т.6, с.43) — писал Гоголь. В своем письме он цитировал стихи Державина и Пушкина, обращенные к государям. Особенно много вспоминает Гоголь стихотворений Пушкина, посвященных царю — » К Н, «Друзьям», «Герой», «Пир Петра Первого».
Сам Гоголь имел искреннюю веру в необходимость царского правления на русской земле, был глубоко предан императору Николаю 1. В письме к графу А. П. Толстому от 2 января 1846 года н. ст. из Рима он с благоговением описывал то, как увидел Государя. Он писал:»Бог да спасет его и да внушит ему все, что ему нужно, что нужно истинно для доставления счастья его подданным. Если он молится и если молится та сильно искренне, как он действительно молиться, то, верно, Бог внушит ему весь ход и надлежащий закон действий. «Сердце царя в руке Божией «,- говорит нам Божий глагол». (т.9, с.323). Гоголь обращался к Государю императору Николаю Павловичу дважды — в декабре 1846 г, прося выдать ему паспорт на полтора года перед путешествием в Иерусалим; и около 16 января н. ст. из Неаполя, когда он просил особо рассмотреть главы»Выбранных мест», исключенные цензурой. Отношение Гоголя к государю отразилось и в его произведениях — в » Повести о капитане Копейкине», включенной в поэму «Мертвые души», — Копейкин решил отправиться в Петербург просить монаршей милости.
Гоголю были известны и отношенья государя с Пушкиным. В письме «О лиризме наших поэтов» есит такие слова: «Только по смерти Пушкина обнаружилось его истинные отношения к государю» (т.6, с. 46). Гоголь знал письмо В. А. Жуковского отцу поэта С. Л. Пушкина, в котором он описывал последние дни Пушкина. Жуковский писал о том, какая тесная связь была у Пушкина с государем: «При начале своего царствования он ео себе присвоил…. он следил за ним до последнего его часа; бывали минуты, в которые, как буйный, еще неостепенившийся ребенок, он навлекал на себя неудовольствие своего хранителя, но во всех изъявлениях неудовольствия со стороны государя было что-то нежное, отеческое.» (В. А. Жуковский. Соч.6т., изд. 7-е под ред. П. А. Ефремова, Спб. 1848, т.6,с.9). Жуковский передает, что перед отъездом доктора, Оренту Пушкин сказал:» Попросите государя, чтобы он меня простил». ( Жуковский В. А., т.6, с.11). И государь ответил Пушкину письмом:» Если Бог не велит нам более увидеться, посылаю тебе мое прощение, и вместе мой совет: исполнить длог христианаский. О жене и детях не беспокойся: я их беру на свое попечение.»(Жуковский В. А., т.6, стр.12). Жуковский так описывал эту сцену: » Около полуночи фельдегерь с повелением немедленно ехать к Пушкину, прочитать ему письмо, собственноручно государем к нему написанное, и тот час » обо всем донести». «Я не могу, я буду ждать»,- приказывал государь Аренту.(Жуковский В. А.,т.6,с.12).
И когда Жуковский подошел к умирающему Пушкину и спросил:» Может быть увижу государя, что мне сказать ему от тебя?» И Пушкин ответил:» Скажи, что мне жалб умереть, был бы весь его». (Жуковский В. А.,т.6,с.14).
Когда во второй раз Арент приехал от государя, Пушкин сказал:» Жду царского слова, чтобы умереть спокойно.» (Жуковский В. А., т.6, с.14). И последние слова Пушкина, обращенные к государю были:» Скажи государю, что я желаю ему долгого, долгого царствования, что я желаю ему счастья в его сыне, что я желаю ему счастья в его России».(Жуковский В. А., т.6,с. 15). Таковы были отношения государя с великим русским поэтом. Слова Жуковского, сказанные в том же письме, наверное, совпадали с мнением Гоголя:»Редкий из писателей, помолясь над гробом, не помолился в то же время за государя и можно сказать, что это изъявление националной печали о поэте было самым трогательным прославлением его великодушного покровителя». (Жуковский В. А., т.6,с.21).
Пятнадцатая глава — «Предметы для лирического поэта в нынешнее время» (Два письма к Н. М. Языкову написаны на основании двух писем Н. М. Языкову — от 2 и 26 декабря н. ст. 1844 года. Оба письма, положенные в основу главы, написаны по поводу стихотворения «Землятрясение», которое было включено в качестве примера в «Учебную книгу словестности», написанную Гоголем в 1845 году. В этих письмах Гоголь советовал поэту :» Одних нужно поднять, других попрекнуть: поднять тех, которые смутились, от страхов и бесчинств, их окружающих: попрекнуть тех, которые в святые минуты небесного гнева и страданий дерзают предаваться буйству всяких скаканий и позорного мгновения». (Жуковский В. А., т.6,с.64). Этот совет Гоголь дает на основании собственного опыта: и в «Мертвых душах»‘ и в » Выбранных местах…» он пытается прежде всего повлиять на души людей. В своей поэме он в ярких образах показал страсти, живущие в человеческой душе, чтобы читатель, пораженный их убожетвом, пожелал освободиться от них, в «Выбранных местах…» Гоголь прямо высказывал и упреки («Близорукому приятелю», «Советы», «Нужно любить Россию» и др.), и готовность протянуть руку помощи («Напутствие»). В письме к Н. М. Языкову от 26 декабря н. ст. 1844 года Гоголь говорил об этой возможности лирического поэта:» И один только лирический поэт имеет теперь законное право так попрекнуть человека, так с тем вместе воздвигнуть дух в человеке». (т.9, с.279). В том же письме есть строки, очень близкие опубликованным в книге:»…Упрек, и еще сильнейший, может быть упадет на тех, которые осмеливаются даже в такие святые минуты Божьего посещения пользоваться смутностью времени..» (т.9,с. 279). Он также пишет:»А если хочешь быть еще понятней всем, то, набравшись духа библейского, опустись с ним, как со светочем, во глубины русской старины и в ней порази позор нынешнего времени и углуби в то же время глубже в нас то, перед чем еще позорнее станет позор наш. Стих твой не будет вял, не бойся, старина даст тебе краски и уже одной собой вдохновит тебя! Она так живьем и шевелится в наших летописях». (т.6,с.64).
Гоголь долгое время сам изучал летописи и обращался к историческим сюжетам. В 1842 году им был написан «Тарас Бульба». Над этим произведением Гоголь начал работать в конце 1833 года, в период своего увлечения всеоющей историей и историей Украины. «Тарас Бульба» был написан на основании тех документов и исторических произведений, которые изучал тогда Гоголь. Последняя статья, написанная на эту тему в книге — » В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность». В этой статье присутствуют и размышления Гоголя о путях русской литературы, и своеобразный обзор поэзии от Ломоносова до современных Гоголю поэтов. Эта статья тесно связана с опытом Гоголя «Учебная книга словесности», которая была им задумана, скорее всего, в 1830 году, когда он, по совету Пушкина, начал писать » Историю русской критики». Сам Гоголь был хорошо знаком с такими книгами.
В письме Гоголя к Н. М. Языкову от 15 февраля 1844 года, в котором он указывает поэту на отсутствие лиризма в его последних стихах, Гоголь пишет о различии между лирическим и описательным талантом:» Не суждено лирическому поэту быть спокойным созерцателем жизни, подобно эпическому. Не может лирическая поэзия, подобно драматической, описывать страдания и чувстства другого.»(т.9, с.223). В этом же письме примером для лирического поэта Гоголь называет псалмы Давида:»Все тут сердечный вопль и непритворное восторгновение к Богу. Вот почему остались они как лучшие молитвы, и до сих пор в течение тысячелетий низводит утешение в души. ‹…›.
Но из твоей души должны исторгнуться другие псалмы, не похожие на те, из своих страданий и скорбей исшедшие, может быть более доступные для нынешнего человечества, потому что и самые страдания и скорби твои более доступны нынешнему человечеству, чем страдания и скорби Давидовы». (т.9,с.225). Подобно тому, как в «Учебной книге словесности» Гоголь указал три вида поэзии, в статье «В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность» Гоголь говорит о трех источниках русской поэзии, которые можно соотнести с этими тремя родами. Источником » лирического рода» можно назвать народную песню и «церковные песни и каноны», » повествовательно-драматический» род соотносится с пословицей, а «описательный, или драматический» род со «словом церковных пастырей». Эти три источника, указанные в статье («Струи его пробиваются в наших песнях… в пословицах наших… в самом слове церковных пастырей.»).(т.6, c.147), были источниками творчества и для Гоголя. Русские народные песни Гоголь очень любил и собирал. Им даже была написана статья «О малороссийских песнях!» В 1833 году он так писал о них Максимовичу: » Моя радость, жизнь моя! Песни! Как я вас люблю! Что все эти черствые летописи, в которых я теперь роюсь, пред этими звонкими, живыми летописями!» Пословицы Гоголь широко использовал в «Мертвых душах», при помощи которых он давал ясное понятие о своих героях. Эпиграфом к «Ревизору» также послужили русские пословицы:» На зеркало нача пенять, коло рожа крива». А «Слово церковных пастырей» или мысли, выраженные в произведениях духовных писателей, особенно отразились в «Выбранных местах из переписки с друзьями».
В статье можно найти и автобиографические моменты. Среди многих поэтов Гоголь упоминает и В. В. Кайниста : » от одного только Кайниста послышался аромат истинно душевного чувтсва и какая-то особенная антологическая прелесть, дотоле незнакомая».(т.6,с.154). Василий Афанасьевич Гоголь, отец писателя, и Василий Васильевич Кайнисти были давно знакомы. Кайнист жил в Обуховке, по соседству с Гоголем. В. А. Гоголь был уездным предводителем дворянства, Кайнист — губернским предводителем, потом губернским судьей.
По воспоминаниям матери, он даже говорил с маленьким Николаем Гоголем. А в июле 1813 года Державин приезжал в Обуховку, где видел Н. В. Гоголя, т. к. они в то время там гостили.
В своих статьях Гоголь высказал особое мнение о русских литераторах. В письме от 29 октября 1848 года он писал графине А. М. Виельгорской:»Когда случится вам видеть Питиева, не забывайте его расспрашивать о всех русских литераторах, с которыми он был в сношениях. Эти люди были более русские, нежели люди других сословий».(т.9,с.441). Многие страницы своей книги Гоголь посвятил А. С. Пушкину, в котором он отмечал высоту души и истинно русские черты:»Как он весь оживился и вспыхивал, когда шло дело к тому, чтобы обличить участь какого-либо изгнанника или подать руку падшему! Как выжидал он первой минуты царского благоволения к нему, чтобы заикнуться не о себе, а о другом несчастном, упадшем! Черта истинно русская». (т.6,стр.46-47).