Новаторство Гоголя комедиографа (по комедии «Ревизор»)

В Петербургских записках 1836 года Гоголь жаловался на скудость репертуара современного ему русского театра, на засилье мелодрамы и водевиля на сцене, называл эти жанры заезжими гостями и сетовал на отсутствие настоящего русского комедийного репертуара. Его комедия Ревизор и призвана была хоть отчасти заполнить этот вакуум. Впервые о намерении написать комедию мы узнаем из письма Гоголя к Пушкину от 7 октября 1835 года, в котором он сообщает, что начал писать Мертвые души, сюжет которых ему подарил Пушкин, но что остановился на третьей главе, и просит Пушкина подсказать ему сюжет для комедии, написать которую у него чешутся руки и которая, по его словам, будет смешнее черта. Пушкин подсказал Гоголю идею Ревизора, и буквально за два месяца комедия была создана, а уже в январе 1836 года актеры Александрийского театра в Петербурге приступили к репетициям новой комедии. Премьера состоялась в апреле и была отмечена шумным успехом, однако Гоголь расценил постановку как провал и настолько огорчился, что спешно уехал за границу, даже не посетив московскую премьеру Ревизора в мае того же года.
Почему же автор остался недоволен, несмотря на замечательный прием, который был оказан его комедии, и на резонанс, вызванный этой постановкой? Думаю, мы поймем, в чем было дело, если представим себе, с какими трудностями столкнулись актеры и постановщики Ревизора. Ведь по признанию некоторых из них, во время постановки гоголевской комедии они встретились с чем-то небывалым на русской сцене: незнакомыми оказались характеры, включая главный, интрига, обстановка, даже язык комедии. Ревизор был поставлен как традиционная комедия с характером плута в центре, с использованием фарсовых приемов, что больше всего и огорчило Гоголя.
Но исполнителей трудно винить, потому что Гоголь создал произведение новое и оригинальное во всех отношениях, он настолько преобразил и форму, и содержание самого жанра комедии, что актеры не знали, как играть, а зрители как на это реагировать, ведь новая комедия нисколько не походила на французский водевиль, переделанный на русский лад. Сам Гоголь считал, что со времен Аристофана с его высокой комедией этот жанр претерпел большие изменения, его тематика сузилась до частных домашних моментов. В Ревизоре Гоголь попытался вернуть комедии ее прежнее, более широкое социальное значение. Для этого нужно было пересмотреть каноны жанра, что-то отвергнуть, что-то изменить и, несомненно, найти что-то новое, в полной мере отвечающее поставленным задачам. Гоголь вложил новое понимание и в цели комедии, и в их художественное решение, и в характеры действующих лиц, и в содержание комедии.
Во-первых, писатель отказался от затертых комедийных амплуа, противопоставив им многообразие живых повседневных образов. Ради Бога, дайте нам русских характеров, нас самих, дайте нам наших плутов, наших чудаков! На сцену их, на смех всем! восклицал Гоголь, и в Ревизоре русские плуты и чудаки представлены были в полном объеме. Во-вторых, автор требовал от комедии современности, новизны сюжета, выведенного не из театральной традиции, а из повседневной русской жизни. Ревизор полностью удовлетворяет этому требованию. В основе комедии лежит клубок современных страстей и странностей, в ней отсутствуют какие бы то ни было искусственные эффекты. В Ревизоре не встретишь никаких неестественных поворотов сюжета. В отличие от многих его современников-комедиографов автор строит действие очень логично и последовательно, от начала до конца оно движется не вмешательствами извне, а логикой драматургического развития характеров самих персонажей. То же самое можно сказать и о природе смешного в пьесе: Гоголь почти не использует грубую комику комизм ситуаций Ревизора заключается не во внешних обстоятельствах, а во внутреннем мире героев.
Однако для того, чтобы показать новаторство и оригинальность Ревизора, недостаточно сравнения с традиционными русскими комедиями, водевилями, мелодрамами. Доказательство будет гораздо более убедительным, если сопоставить Ревизора с такими общественно значимыми комедиями, как Недоросль Фонвизина и Горе от ума Грибоедова. Они также в свое время вызвали широкий резонанс в обществе и стали огромными событиями в отечественной литературе и драматургии. Безусловно, гоголевская степень художественного обобщения и степень сатиричности, которых он достигает в Ревизоре, были бы невозможны без вклада в развитие комедийного жанра, который сделали его великие предшественники. При этом различия Недоросля и Ревизора более явны, так как эти комедии относятся к различным литературным направлениям: классицистическому и реалистическому. Больше всего бросается в глаза непохожесть образов действующих лиц. Персонажи Недоросля строго разделены на положительных и отрицательных, они олицетворение либо порока, либо добродетели. Здесь герои это всего лишь инструменты в руках автора для выражения определенной идеи, для достижения цели. А цель Фонвизина доказать неразумность зла, а также неизбежное торжество добродетели, основанной на строгих требованиях разума. Словом, Недоросль это прежде всего просветительская рационалистическая комедия, в которой доказано, что опирающаяся на разум добродетель всегда восторжествует над злом.
В Ревизоре нет ничего похожего на черно-белые образы фонвизинской комедии. Характер каждого действующего лица выписан очень подробно и, главное, натурально. Никто не сомневается в житейской достоверности образов Городничего или Хлестакова, Ляпкина-Тяпкина или Земляники. Они бесконечно далеки от идеала, но в каждом из них есть что-то человеческое, а иногда даже возвышенное. Гоголь в изображении характеров добился максимального реализма, чего, как мне кажется, не смог добиться Грибоедов, хотя в его комедии за внешним следованием классицистическим канонам уже стоит реалистическая неоднозначность образов, которая, однако, распространяется не на все персонажи. Грибоедов создал концепцию реализма, но непоследовательно применил ее при создании Горя от ума.
Еще одно сходство и различие между комедиями Гоголя и Грибоедова это новаторство в построении драматургического произведения, его композиции. Здесь автор Горя от ума последовательнее, соблюдая внешне традиционную комедийную интригу, он совершенно видоизменяет функции действующих лиц и переиначивает устои драматического жанра, заставляя зрителя по-новому взглянуть на комедию. Первое действие не обнаруживает истинного положения дел, вводя зрителя в заблуждение, заставляя его переносить привычные представления на действующих лиц комедии и приписывать Чацкому пороки традиционного вертопраха, а Молчалину добродетели положительного героя. Но уже во втором действии это впечатление начинает разрушаться, а далее рушится совсем. К тому же в комедии отсутствует необходимое для благополучной развязки пятое действие, что само по себе уже было неслыханным нарушением канонов. Гоголь в этом отношении пошел дальше.
Он создал схему действия, поистине гениально раскрывающую сверхзадачу автора Ревизора. Завязка в Ревизоре предшествует экспозиции. Последняя фраза пьесы становится одновременно и ее кульминацией, и ее развязкой, и возвращает читателя к самому началу действия, к исходному положению, то есть становится своеобразной новой завязкой, за которой, однако, не следует никакого реального действия. Замечательная первая реплика Городничего становится сильнейшим импульсом, который приводит в движение всех и сообщает комедии необыкновенную динамичность.
Созданный Гоголем малый мир, в котором разворачивается действие Ревизора, не предполагает, что за его пределами существует какой-то иной мир, отличный по своим законам от изобра-‘ женного то есть пространство города и то, что лежит за ним, обладают однородностью. Тем самым и комедия Гоголя изображает не отклонения от нормы, как это было до него, а аномалию, ставшую нормой. При таком принципе изображения благополучная развязка невозможна как таковая, потому что идеальный большой мир в комедии отсутствует, как отсутствует он и за пределами ее мира. Не случайно Гоголь называл город, в котором происходит действие, сборным городом всей темной стороны. И он есть не что иное, как модель государства, всей Российской империи,