Русская народная сказка и ее литературный анализ

Сказка — замечательное произведение искусства, знакомое каждому из нас с детства.
Что такое сказка? Стоит ли считать сказкой любой фантастический рассказ или разделить устную народную прозу на сказочную и не сказочную? Как трактовать все те фантастические вещи, без которых не обходится ни одна из сказок? Такой круг проблем издавна волновал исследователей.
Существуют различные толкования сказки. Одни ученые говорят, что сказка — это абсолютный вымысел, независящий от реальности, а другие стремятся понять, как в сказочном вымысле перевоплотилось отношение народных сказителей к окружающей действительности.
Наиболее четкое определение сказки дает известный ученый, исследователь сказок Э. В. Померанцева: «Народная сказка (или казка, байка, побасенка) — эпическое устное художественное произведение, преимущественно прозаическое, волшебное, авантюрного или бытового характера с установкой на вымысел. Последний признак отличает сказку от других жанров устной прозы: сказа, предания и былички, то есть от рассказов, преподносимых рассказчиком слушателям как повествование о действительно имевших место событиях, как бы маловероятны и фантастичны они не были».
Самая любимая и распространенная в народе сказка — сказка волшебная. Корни ее уходят в далекую-далекую старину.
У всех волшебных сказок можно найти похожие черты. Вообще, все волшебные сказки очень похожи по их построению. Самая простая схема любой волшебной сказки содержит в себе следующие пункты:
Существование какого-либо запрета;
Преступление этого запрета кем-либо;
Следствие этого нарушения, зависящее от характера мифологических представлений;
Рассказ о практике в магии героем;
Результат этой практики и как следствие — возвращение героя к благополучию.
Такая структура присуща и более поздним сказкам.
В основе этого вида сказки лежит чудесный вымысел. Любая волшебная сказка не может обойтись без какого-нибудь чудесного действия: в мирно текущую жизнь человека вмешивается то злая и разрушительная, то добрая и благотворительная сверхъестественная сила.
Давайте попробуем разобраться в происхождение вымысла в волшебных сказках на примере русской народной сказки «Царевна-Лягушка».
С первых слов своего повествования сказка переносит слушателя (читателя) в мир, совсем непохожий на обычный мир человека.
Начинается все с того, что отец говорит сыновьям взять в руки луки и пустить каждому по стреле в разные стороны. Где стрела упадет, там и суждено взять сыну невесту. Этот эпизод кажется современному читателю совсем нелогичной выдумкой. Ведь сегодня мы не верим во всевозможные гадания и знаки судьбы, а в те времена это было для людей образом жизни. Так верили в очень далекие времена, но эта вера сохранялась довольно давно, и древний мотив присутствует в сказочном повествовании.
У старшего сына стрела упала на боярский двор, у среднего сына воткнулась на купеческое подворье, а стрела младшего сына попала в болото, где ее подобрала лягушка. Старшие братья не верили своему счастью, а младший был повержен случившимся с ним горем. «Как я стану жить с лягушкой?» — говорил он отцу со слезами. Но судьба есть судьба. Братья женились на тех, кого им послала судьба: старший — на боярышне, средний — на купеческой дочери, а младший брат — на лягушке. Обвенчали их всех как положено, по обряду.
Мало того, что младшему брату суждено было жить с лягушкой, ведь он еще и не получил никакого приданого! Да и какое может быть приданое у лягушки! А братья наоборот, извлекли хорошую выгоду из этой свадьбы.
Здесь можно просмотреть древний мотив обездоленного сына, который приобрел в этой сказке новый смысл.
От древней традиции сохранилась лишь память, что именно младшему сыну всегда было тяжелее всех.
Воображение поэтов прошлого донесло до нас картину, полную иронического смысла: идет венчание Ивана и невесты-лягушки, которую держат возле жениха на блюде, чтобы он мог вести ее за руку.
В сказке особенно ярко отражено душевное состояние героя, каждая строчка сквозит переживаниями человека.
Полны наивной простоты и психологической ясности тяжелые размышления героя о воле судьбы, низвергнувшейся на его голову в виде пучеглазой, зеленой и холодную жены-лягушки. «Как жить? Прожить — не поле перейти, не реку перебрести!»
Однако в сказке герой не одинок в своей беде. Ему и его супруге помогают «мамки-нянюшки», которые некогда были приставлены к лягушке. Эта связь с могущественными силами природы делает и героя сказки сильным и могущественным.
В сказке говорится, что младший сын остался верен прежним этическим нормам. Он не ищет богатства, не перечит отцу и женится на простой болотной лягушке.
Давайте поподробнее остановимся на персонажах сказки и сопоставим их с верованиями людей и мифическими персонажами.
Главная героиня сказки — лягушка. Подобный персонаж можно с легкостью найти в мифах и легендах многих народов мира. Но в разных мифических и поэтических системах можно встретить и разные интерпретации функций лягушки. Она ассоциируется и с положительными качествами (связь с плодородием, производительной силой, возрождением), и с отрицательными (связь с темным миром, мором, болезнью, смертью). Прежде всего, эти ассоциации связаны с тесным взаимодействием лягушки с водой, в частности с дождем. Часто с лягушкой связываются водные элементы хаоса, первоначального ила (или грязи), из которых возник мир.
Например, у алтайцев лягушка находит гору с березой и камнями, из которых добывается первый огонь. А в Бирме и Индокитае с образом лягушки связывается дух, проглатывающий Луну (поэтому лягушку считают причиной затмения). В Китае, лягушек называют «небесными цыплятами», и также связывают с Луной. Там существует поверье, что лягушки падают вместе с росой с неба.
Мотив небесного происхождения лягушек позволяет рассматривать их как превращенных детей (или жену) громовержца, изгнанных на землю, в воду, в нижний мир (сравним с русской приметой «до первой грозы лягушка не квакает» и повсеместными представлениями о кваканье лягушки к дождю, об их появлении вместе с дождем и т. п.).
Связь лягушки с богом неба косвенно засвидетельствована в басне Эзопа о лягушках, выпрашивающих у громовержца царя для себя. Мотив лягушек как превращенных людей, известный также и в австралийской мифологии, не исчерпывается их связью с громовержцем; в филиппинском этиологическом мифе в лягушку превращается упавший в воду мужчина, которого жена переносила в корзине через реку; к тому же кругу представлений относятся мотив обращения в лягушку за обман, образы так называемого лягушачьего принца в германском фольклоре и, наконец, образы Царевны-лягушки в русских сказках.
Завершив краткий экскурс в мифы и поверья различных народов с участием лягушки, перейдем к рассмотрению других персонажей. После того, как Иван нарушил определенный запрет, бросив в печь лягушачью шкуру, и получил наказание в виде отлучения от жены, он сталкивается с группой персонажей, весьма характерных для сказок, особенно волшебных, — животными (к ним относится и заглавный герой).
Детское, наивное отношение к живой природе стало основой воззрений человека на живой мир: зверь разумен, владеет речью.
Представления людей, приписавших зверю человеческие мысли и разумные поступки, возникли в жизненно важной борьбе за овладение силами природы.
Первым животным, которого увидел Иван-царевич после встречи со «старым старичком», давшим ему клубок, указывающий путь, был медведь. В сознании любого человека, знакомого со сказками, медведь — зверь высшего ранга. Он самый сильный лесной зверь. Когда в сказках один зверь сменяет другого, медведь находится в положении самого сильного. Такова сказка о теремке, о зверях в яме и другие сказки. Надо думать, что это положение медведя в звериной иерархии по-своему объясняется связью с теми традиционными досказочными мифологическими преданиями, в которых медведь занимал самое важное место хозяина лесных угодий. Возможно, с течением времени в медведе стали видеть воплощение государя, владыки округа.
В сказках постоянно подчеркивалась огромная сила медведя. Он давит все, что попадает ему под ноги. Медведь и в древние времена считался особым существом, его нужно было остерегаться. Языческая вера в медведя была так крепка, что в Древней Руси в одном из канонических вопросов спрашивали: «Можно ли делать шубу из медведя?» Ответ гласил: «Да, можно». Почему именно о медведе поставлен такой вопрос? Не потому ли, что этот зверь издревле считался неприкосновенным существом? Но это, разумеется, противоречило духу новой христианской религии. Итак, ничто не мешает нам признать более чем вероятным существование у славян культа медведя. С медведем связывали представления о покровителе, близком к тотему. Но даже независимо от решения вопроса, был тотемизм у предков восточных славян или нет, учеными доказан факт существования у славянских народов мифических представлений о наделенных разумом животных. Это был мир, которого боялись и с которым не хотели ссориться: человек соблюдал разного рода обычаи и магические обряды.
Селезень, косой заяц и щука, которых Иван-царевич пожалел и не стал убивать, сослужили ему впоследствии добрую службу. В волшебной сказке распространен мотив благодарности животного, которое становится верным другом и помощником человека. Звери принимают сторону героя, когда он проявляет великодушие, не причиняет им вреда. Позднее объяснение такого сказочного эпизода естественно: зверь воздает добром за добро. Иное объяснение этому давалось в древности. Почти у всех народов существовал обычай убивать тотемную птицу, зверя. Соображения неприкосновенности тотема сочетались с целесообразными мерами сохранения дичи в пору, когда она размножалась. Возможно, сказки о благодарных животных отражают эти древние промысловые обычаи.
Сделаем некоторые выводы. Появлению собственно сказок о животных предшествовали рассказы, непосредственно связанные с поверьями о животных. Эти рассказы еще не имели иносказательного смысла. В образах животных разумелись животные и никто иной. Существовавшие тотемные понятия и представления обязывали наделять животных чертами мифических существ, звери были окружены почитанием. Такие рассказы непосредственно отражали обрядово-магические и мифические понятия и представления. Это еще не было искусством в прямом и точном смысле слова. Рассказы мифического характера отличались узкопрактическим, жизненным назначением. Можно предполагать, что они рассказывались с наставительными целями и учили, как относиться к зверям. С помощью соблюдения известных правил люди стремились подчинить животный мир своему влиянию. Такова была начальная стадия зарождения фантастического вымысла. Позднее на нем основывались сказки о животных и сказки с их участием.
«Долго ли, коротко ли, прикатился клубочек к лесу. Там стоит избушка на курьих ножках, кругом себя поворачивается». В сказках часто встречается образ женщины-помощницы, возникший на древней жизненной основе.
Д. Почти в каждой сказке можно встретить рассказа о зловещей старухе, Бабе Яге, которая, однако, оказывается весьма заботливой и внимательной к герою.
Всем хорошо известно, какими чертами наделена Яга, и какая роль отведена ей в сказках. Она живет в темном, дремучем лесу, в волшебной избушке на курьих ножках. Произнося волшебные слова «Избушка, избушка, стань по-старому, как мать поставила: к лесу задом, ко мне передом» герою «управляет» избушкой, поворачивая ее к себе и открывая тем самым вход в это странное жилище.
Баба Яга встречает непрошеного гостя неизменным и зловещим ворчанием и пофыркиванием.
Это ворчание — недовольство Яги приходом живого человека. Ей не по себе от «живого» запаха. «Запах живых так же противен и страшен мертвецам, как запах мертвых страшен и противен живым». Баба Яга — мертвец. Часто можно встретить описание, что она лежит поперек своей избы «из угла в угол, нос в потолок врос». Изба тесна Яге, в ней она как в гробу.
Что Баба Яга — мертвец, говорит то, что вместо ног у нее кости. Еще она слепая. Она не видит героя, а чует его по запаху.
В древнем мире культ предков по женской линии очень тесно соприкасался с тотемизмом и культом природы.
В этом зловещем персонаже — Яге, люди, вероятно, видели своего предка по женской линии, который обитает гранью, которая отделяет живых людей от мертвых.
У Яги ярко выражена особая власть над живым миром природы, да и в ней самой много черт от животного. То, что Яга очень близка к мифическим образам владык мира природы, подтверждается и особым характером ее избушки на курьих ножках.
Изба, напоминающая своей теснотой гроб, прямое свидетельство поэтической разработки древнего обычая хоронить покойников на деревьях или на помосте (так называемое воздушное погребение).
В разных сказках Яга может быть замена козлом, медведем или сорокой.
Баба Яга, несмотря на ее нехороший образ, способна иногда посочувствовать и помочь герою. Она рассказала Ивану-царевичу, что жена его находится у Кощея Бессмертного, а также поведала, как с ним справиться.
Другим отрицательным образом является Кощей Бессмертный. Он олицетворяет собой мир насилия, человеконенавистничества.
Кощей во всех сказках предстает как похититель женщин, превращающий их в своих рабынь. Кроме того, он является обладателем несметных богатств, заработанных не совсем честным путем.
Кощей — олицетворение той социальной силы, которая нарушила древние родовые порядки равноправия. Эта сила отняла у женщины ее прежнюю, высокую социальную роль.
Кощея — это высохший костлявый старик, с запавшими горящими глазами. Он способен распоряжаться судьбами людей, прибавляя и убавляя их век. Сам же он бессмертен. Его смерть хранится в яйце, а яйцо в гнезде, а гнездо на дубе, а дуб на острове, а остров — в безбрежном море.
Яйцо — материализованное начало жизни. Это звено, делающее возможным непрерывное размножение. Уничтожив, раздавив яйцо, можно положить конец даже бесконечной жизни.
Даже в сказках людям трудно мириться с несправедливым социальным строем. Поэтому бессмертного Кощея постигла, казалось бы, невозможная кончина.
Пользуясь воображаемыми средствами расправы с Кощеем, люди прекращали жизнь этого существа очень надежным и простым способом: зло раздавливалось в зародыше. Такой прием называется парциальной магией (она основана на замене целого частью). Это часто применяется в волшебных сказках (например, кремень, огниво и т. п.).
В данной сказке смерть Кощея находится «на конце иглы, та игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, тот заяц сидит в каменном сундуке, а сундук стоит на высоком дубу, и тот дуб Кощей Бессмертный, как свой глаз, бережет».
На этой оптимистической ноте мы закончим отнюдь не полный, но достаточно подробный анализ русской народной сказки «Царевна-Лягушка». Это характерный пример волшебной сказкой. Эти сказки, уходящие своими корнями в психику, в восприятие, культуру и язык народа, являются образцом национального русского искусства. ода, являются образцом национального русского искусства.
Библиографический список
Померанцева Э. В. Некоторые особенности русской пореформенной сказки. — М.: Cоветская этнография, 1956, № 4.
Русские народные сказки. Сборник. — М.: Детская литература, 1966.
Мелетинский Е. М. Герой волшебной сказки. Происхождение образа. — М., 1958.
Аникин В. П. Русская народная сказка. — М.: Просвещение, 1977.
Мифы народов мира. Энциклопедия. — М.: Советская Энциклопедия, 1988.
Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. — М., 1946.