Встреча с Базаровым открыла Павлу Петровичу глаза на реальное положение дел: его взятая на себя роль падшего ангела, светского льва, превратностями судьбы заброшенного в русские провинциальные палестины, исчерпала себя и не может служить даже слабым утешением. Одинокая старость на чужбине представляется ему предпочтительнее положения отставного человека (а то и просто приживальщика в семье брата). Печальный конец для просвещенного, либерально настроенного дворянина, человека 40-х годов.
На прощальном обеде «всем было немножко неловко, немножко грустно и в сущности очень хорошо. Каждый прислуживал другому с забавною предупредительностию, точно все согласились разыграть какую-то простодушную комедию». Это уже итоговая авторская оценка истории Павла Петровича, а может, и всей кирсановской семейки. Но в самой русской действительности эта «комедия» прощания со старой жизнью имела продолжение — она повторилась в элегической грусти разорения последних дворянских гнезд в чеховском «Вишневом саде», в повестях А. Н. Толстого «Под старыми липами».
Однако в «Отцах и детях» Тургенев не остановился на полунамеках, на этот раз он писал историю с завершенным финалом. Судьбы героев в сюжете романа определились. Последний штрих — описание бесплодных хозяйственных и общественных забот Николая Петровича и заграничной, словно посмертной, жизни Павла Петровича. Ее символом становится серебряная пепельница в виде мужицкого лаптя. В такую метафору отлилась ранее высказанная в «Накануне» мысль Шубина: дворяне — «пустые сосуды, которые ластятся к народу: влейся, мол, в нас, живая вода!». Но тургеневская стрела метила не в одного Павла Петровича. Лапоть — указующий знак позиции всей петербургской аристократии, консервативной и высокомерной в своем отношении к простому народу. Павел Петрович «придерживается славянофильских воззрений: известно, что в высшем свете это считается tres distingue. Он ничего русского не читает, но на письменном столе у него находится серебряная пепельница в виде мужицкого лаптя. Наши туристы очень за ним волочатся».
Тургеневский юмор поднимается до уровня щедринской сатиры — в обличении пустоты и лживости высших эшелонов общества. Сюжет закольцован. Павел Петрович начинал свое жизненное поприще как человек света (и при удачной карьере мог бы блистать флигель-адъютантом в императорской свите). И заканчивает жизнь в том же качестве, человеком высшего света, духовно он намертво связан с прошлым, но базаровский урок не прошел бесследно. «Он все делает добро, сколько может; он все еще шумит понемножку: недаром же был он некогда львом; но жить ему тяжело… тяжелей, чем он сам подозревает… Стоит взглянуть на него в русской церкви, когда, прислонясь в сторонке к стене, он задумывается и долго не шевелится, горько стиснув губы, потом вдруг опомнится и начнет почти незаметно креститься».
Тургенев остался верен себе. Казалось бы, все ясно с судьбой Кирсанова и авторским отношением к ней — почти щедринским. Но нет, отношение тургеневское, неоднозначное: сатира переходит в элегическую грусть. Тургенев избегает однозначной оценки, упрощения, обеднения, как ему кажется, типа: он всегда высматривает в своих героях общечеловеческое начало, примиряющее с ними и автора, и читателя. Той же цели служат и возвышенная фразеология в описании кончины Базарова: «Дуньте на умирающую лампаду, и пусть она погаснет» (3, 365), и заключительный аккорд — цветы на небольшом сельском кладбище, которые говорят «не об одном вечном спокойствии… о том великом спокойствии «равнодушной» природы; они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной».
Это авторская эпитафия над могилой «страстного, бунтующего, грешного» базаровского сердца. Что же касается его, Базарова, оппонента, то романист заставляет более пристально вглядываться в судьбы таких людей. Он хорошо знает, как чувствуют себя русские изгнанники в эмиграции. Он уже предвидит другие истории — русских Инсаровых и Базаровых, вынужденных после 1862 года покинуть Россию. Тех, кто тоскует по русской березке и бескрайним равнинам, начиная с его Литвинова и кончая… В уме автора «Отцов и детей» уже возникало продолжение истории русских людей культурного слоя, судьбы которых резко менялись под давлением времени и непредсказуемых российских перемен.
(2 оценок, среднее: 4,50 из 5)Сочинение по литературе на тему: Сюжетная линия Павла Петровича в романе «Отцы и дети»
Сюжетная линия Павла Петровича в романе «Отцы и дети»