Творческий путь Виктора Гюго

Творческий путь Виктора Гюго условно разделяется на три периода:
— первый (1820 — 1850) — реформа французской поэзии, создание национальной теории романтизма, утверждение романтического театра, утверждение французского исторического романа;
— второй ( 1851 — 1870 ) — создание социально-романтического романа, предельное обострение политических мотивов в лирике;
— третий ( 1870 — 1885 ) — осмысление революционного пути Франции, обострение трагической окраски творчества.
Виктор Гюго пришел на позиции романтизма под влиянием поэзии Шатобриана и Ламартина. Но его собственный поэтический дар был намного крепче, чем дар его учителей. Именно ему судилось провести реформу французской поэзии, создать условия для ее дальнейшего развития. Сборник «Ориенталии» ( 1828 ) по этому поводу приобрел символическое значение. Поднимая классические требования единства стиха, Гюго чередует размер и длину строки, создавая причудливые картины встречи подорожников с джинами в пустыне ( «Джины» ), неистовой скачки гетмана Мазепы, который проиграл битву, но не покорился ( «Мазепа» ).
Гюго заменил рационалистический стих классицизма на язык человеческих чувств, отказался от украшений, заимствованных из античной мифологии, отрекся от требований сурового разделения лексики на «высокую» и «низкую». Классицистическая поэзия признавала только цезуру ( паузу ), расположенную посреди строки, а также мысль, которая вмещается в одну поэтическую строку. Это сковывало художников, не давало возможности свободно пропеть о собственное видении мира. Гюго ввел «смысловую» цензуру, а также «перенес», и таким образом раскрепостил поэтическую мысль.
В области ритма поэт отказался от застывшего александрийского стиха и привел в удивление современников разнообразием ритмов, которые передавали то вечный покой пустыни, то ужас человека перед неведомым, то рокот бури, то треск деревьев во время урагана. В 1830 г. в статье «О господине Довале» Гюго определял романтизм как «либерализм в литературе», и подчеркивал, что «литературная свобода является ребенком свободы политической».
В 1827 г. Гюго обращается к жанру романтической исторической драмы. Драма «Кромвель» отображает события Большого Английского Бунта ХVII ст., которые Гюго понял в романтическом духе. Но предисловие к драме является намного более известным, чем само произведение.
«Предисловие к «Кромвелю» давно уже понимается как отдельная теоретическая работа и считается манифестом французского романтизма. Стараясь доказать равноправие авторитета «давних» и авторитета «новых», Гюго распределяет развитие мировой литературы на три периода: первый — первоначальный ( вершина «Библия» ), второй — античный (вершина поэмы Гомера ) и третий — христианский ( вершина Шекспир ). Таким образом Гюго разрушает основу классицизма — утверждение неизменности античного идеала красоты. Больше того, Гюго высказывает мысль об оторванности искусства классицизма от реальных потребностей человечества. Античность давно прошла, наступила новая эра, которая уже совсем по другому смотрит на человека, понимая его не как существо, абсолютно подчиненное космической необходимости, а как объединение ангела и зверя, небесного и земного. И хотя рок всегда властвует над человечеством, все же христианская эпоха предоставляет человеку свободу выбора между вечным и смертным. Поэтому искусство Франции должно отказаться от устаревшей ориентации и пойти новым путем, путем Шекспира, который отображал жизнь «естественно», в смеси высокого и низкого, комического и трагического.
А впрочем призыв к наследованию природы не привел Гюго к реализму. Он по-своему интерпретировал шекспировское положение о зеркале и природе ( «mirror up to nature» ), выдвинув требование «концентрированного зеркала». Искусство не должно отображать мир буквально, оно должно концентрировать свое внимание на предельных проявлениях красоты и уродливости, добра и злая, любви и ненависти. Такой концентрации нет в природе, но искусство является преобразованным природой, особым миром, который, будто Бог, создает художник. Если искусство так, как классицизм, будет стараться служить лишь идеалу рафинированной красоты, оно застынет в параличе ее описания. Что можно добавить к абсолютной красоте? Она не развивается, ведь уже достигла максимального развития. И потому образцу нужно противопоставить антиидеал: доброй душе — зло; утонченной красоте — грубое увечье.
«Прекрасное имеет лишь одно лицо, безобразное имеет их тысячу», — утверждал Гюго и разрабатывал теорию гротеска.
Гротеск (от итальянского «пещерный»), является явлением довольно молодым. Его не знала античность. В начале ХIХ ст. археологи открыли неподалеку от Рима грот Нерона, расписанный такими чудными и капризными изображениями, что один из ученых сошел с ума под влиянием увиденного. Безобразные и одновременно изысканные цветы и животные переплелись в невероятных видах. Они захватывали людей мастерством художников, которые их создали, и одновременно пугали. «Сумасшедший грот» закрыт для посетителей и сейчас, но копии изображений разошлись по Европе. Так возникло в искусстве явление гротеска, к которому часто обращалось романтическое искусство (Гофман, Гюго, По).
Гротеск всегда преувеличивает безобразные или комические черты, это не реалистическое, а обостренное, чудное изображение. Якобы мы видим определенный образ не в дневном, а в пещерном или ночном освещении, и он пугает и одновременно интригует нас. Гротескными образами являются образы Цахеса, Щелкунчика у Гофмана, Квазимодо, Гуинплена у Гюго. Гротеск существует и в современном искусстве, но открыли его романтики, и заслуга Виктора Гюго здесь является неопровержимой.
Гротесковые образы противопоставляются на страницах его произведений идеальным (Квазимодо — Эсмеральда, Гуинплєн — Дея, священник Мириель — инспектор Жавер). Так строится прием контраста, один из основополагающих у Гюго.
Родоначальником контрастного изображения мира писатель считал Шекспира, который впервые показал, как в душе одного человека идет борьба между «ангелом и зверем», между двумя противоположностями.
Следующие драмы Виктора Гюго — «Марьон Делорм», «Эрнани», «Рюи Блаз» утверждали права романтического искусства на французской сцене, но наиболее известным произведением первого периода творчества считается роман «Собор Парижской Богоматери»( 1831 ).
Роман создавался в период подготовки и во время Июльской революции 1830 г., но Гюго обращается к событиям ХV ст. Почему? Безусловно, он подражает принципу Скотта: от истории до современности, и избирает ХV ст. не случайно.
ХV ст. во Франции прошло в борьбе между старым и новым, между средневековьем и Ренессансом. Показывая изменения в обществе на примере судьбы выдуманных личностей, Гюго обращается к скоттовской модели исторического романа, но интерпретирует ее по своему. Его романтизм называют «живописным», и не случайно. Гюго — знаток средневековья, знаток старика Парижа, его архитектуры, его быта. Он показывает Париж с высоты полета птиц, рассказывает об истории города, и особенно концентрирует внимание на духовном центре средневекового Парижа, на Соборе Парижской Богоматери, который народ строил веками, и который когда-то, до появления книгопечатания, показывал его душу. Поэтому главным персонажем романа является Собор, вечный и недвижимый. Это не просто огромное сооружение на острове Сите, который объединяет Париж университетский и Париж буржуазный, это — живое существо, которое наблюдает жизнь Клода Фролло, Эсмеральды, Квазимодо, и скорее всего, относится к ним безразлично. Собор воплощает вечный закон необходимости, смерти одного и рождения другого. Не случайно греческое слово является начерченным неизвестной рукой не стене одной из его башен.
Романтическое искусство создает не типичные, будничные, а чрезвычайные образы. Гюго понимал Шекспира в романтическом духе и сосредоточил внимание на таком качестве его образности, как универсальность. Универсальные образы объединяют в себе конкретику и огромное обобщение, за ними стоит определенная философская проблема, которая веками не теряет своей актуальности. Такими являются образы Дон Кихота, Гамлета, Макбета, короля Лира. Такими являются образы романа Гюго.