В 2011 году мы будем праздновать 66-летие Великой Победы советских людей над немецкими захватчиками. О тех страшных днях я знаю только из книг, кинофильмов и воспоминаниях фронтовиков. Много горя и страданий принесла война нашему народу. Голод, разруха, тысячи, сотни тысяч людей, взятых в плен, замученных в концлагерях. Уничтожались целые деревни, города, люди от страха бежали в лес и там прятались с детьми. Сколько горя и изломанных судеб — страшно даже представить себе!
В преддверии праздника центральные каналы подготовили ряд документальных фильмов о том страшном времени с воспоминаниями очевидцев; даже сейчас эти люди не могут рассказывать о пережитом без слез. Сколько вынесли эти люди. Все меньше их становится — время неумолимо!
Я расскажу о своем прадедушке — Ануфриеве Илье Ивановиче, который тоже воевал за независимость нашей Родины. Его я никогда не видел, и он обо мне ничего не знал. Он умер, когда моей маме было 6 лет. О том, что он воевал, мне рассказала мама.
Прадед жил в деревне Бочаты, работал шофером. На войну его забрали в 23 года. Дома осталась молодая жена, в августе 41 года она родила дочку (мою бабушку). Прадед Илья был очень красивый, высокий, голубоглазый, с русыми волнистыми волосами. Он рядовым прошел всю войну, дошел до Берлина, расписался на стенах Рейхстага, был награжден медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда». За всю войну прадед ни разу не был ранен, но умер от «душевных ран» (так всегда говорила бабушка).
Прадед не любил рассказывать о войне, а когда смотрел военные фильмы, плакал. Моя мама была маленькой, когда дедушка сильно заболел. В один из осенних вечеров он взял мою маму на руки, прижал к себе, рядом посадил еще внучат и стал рассказывать про свою жизнь на войне:
— На войне страшно три дня, а потом привыкаешь. Вокруг рвутся снаряды, свистят пули, кругом дым, и только командир все время кричит: » В атаку! Бей фашистов, ребята!» Страшно было вылезать из окопа — ведь убьют же! Потом бежишь. А в голове одна мысль: «Жить хочется!» Вокруг тебя падают товарищи, идет бой, страшный бой. Но вдруг все внезапно стихает. Уши болят — такое чувство, что по ним били и били… Сильно тошнит, и вокруг стоит запах — «запах смерти».
А потом был блокадный Ленинград. Было очень трудно всем: старикам и женщинам, которых не эвакуировали, детям, оставшимся в Ленинграде, и солдатам, стоявшим за город. Вокруг города шли ожесточенные бои, не хватало снарядов. Город постоянно бомбили, немцы хотели сломить, поставить на колени народ. Как они ошибались! От этого люди становились более сплоченными, сильными духом. Когда кольцо сомкнулось вокруг города, в нем начался страшный голод. Дед Илья рассказывал, что он боялся спать: «Закрою глаза, а мне снится мой дом, коровы, молоко в кувшине, картошка в «мундире» и огурец, обязательно соленый огурец». В городе не осталось ни кошек, ни собак, даже воробьев и тех не было. Приходилось сутками сидеть в окопах. Страшней всего было зимой. Морозы были ужасные. Люди от бессилья, голода падали и замерзали. Солдатам давали спирт, чтоб не замерзли, хлеб из отрубей и бумаги, чтоб не умерли с голода. Дед отрезал от ремня кусок кожи и жевал его. Люди ели все, что попадалось под руку (веточки деревьев, кору, клей). В городе было страшно. Вереница людей с саночками: одни везли воду, другие — трупы. Тут же падал кто-то, умирал, но никто не обращал внимания — все шли по своим делам. Огромные очереди за хлебом, за маленьким кусочком, который можно было съесть сразу или по крошкам. Я целую буханку хлеба отдал маленькому ребенку… Пусть никогда больше не будет воин на земле!
Он очень любил детей (у него их было семеро), любил своих внуков, но долго радоваться счастью ему не пришлось: слишком много сил унесла проклятая война.
Ветеранов этой войны с каждым годом становится все меньше, но люди не должны забывать о тех, кто погиб за Родину. Каждый год 9 мая в каждой российской семье вспоминают о погибших, переживших войну родственниках. Вспоминаем и мы своего прадедушку Илью. Жаль, что земной век его оказался таким коротким.
(2 оценок, среднее: 4,00 из 5)Сочинение по литературе на тему: Я не хочу, чтобы все повторилось
Я не хочу, чтобы все повторилось